Народ в Российской Федерации. Численность в РФ - 417425 человек. Говорят на бурятском языке монгольской группы алтайской языковой семьи. По антропологическим признакам буряты относятся к центрально-азиатскому типу монголоидной расы.
Самоназвание бурят - "буряяд".
Буряты живут в Южной Сибири на землях, прилегающих к озеру Байкал, и далее на восток. В административном отношении это территория Республики Бурятия (столица - Улан-Удэ) и два автономных бурятских округа: Усть-Ордынский в Иркутской области и Агинский в Читинской. Буряты живут также в Москве, Санкт-Петербурге и во многих других крупных городах России.
По антропологическим признакам буряты относятся к центрально-азиатскому типу монголоидной расы.
Буряты сложились как единый народ к середине XVII в. из племён, обитавших на землях вокруг Байкала уже более тысячи лет назад. Во второй половине XVII в. эти территории вошли в состав России. В 17 в. буряты составляли несколько племенных групп, крупнейшими среди которых были булагаты, эхириты, хоринцы и хонгодоры. В состав бурятов вошло позднее некоторое число монголов и ассимилированных родов эвенков. Сближение бурятских племён между собой и их последующая консолидация в единую народность были исторически обусловлены близостью их культуры и диалектов, а также социально-политическим объединением племён после их вхождения в состав России. В ходе формирования бурятской народности племенные различия в общем стёрлись, хотя диалектальные особенности сохранились.
Говорят на бурятском языке. Бурятский язык относится к монгольской группе алтайской языковой семьи. Кроме бурятского среди бурят распространен также монгольский язык. Бурятский язык подразделяется на 15 диалектов. Бурятский язык считают родным 86,6% российских бурят.
Древняя религия бурят - шаманство, вытесненное в Забайкалье ламаизмом. Большинство западных бурят формально считалось православными, но сохраняло шаманство. Пережитки шаманства сохранялись и у бурятов-ламаистов.
В период появления первых русских переселенцев в Прибайкалье преобладающую роль в экономике бурятских племен играло кочевое скотоводство. Скотоводческое хозяйство бурят основывалось на круглогодичном содержании скота на пастбище на подножном корму. Буряты разводили овец, крупный рогатый скот, коз, лошадей и верблюдов (перечислены по значению в убывающем порядке). Семьи скотоводов перемещались вслед за стадами. Дополнительными видами хозяйственной деятельности были охота, земледелие и рыболовство, более развитые у западных бурят; на побережье Байкала существовал промысел нерпы. В течение ХVШ-ХIХ вв. под влиянием русского населения в экономике бурят произошли изменения. Чисто скотоводческое хозяйство сохранилось лишь у бурят на юго-востоке Бурятии. В других районах Забайкалья сложилось комплексное скотоводческо-земледельческое хозяйство, при котором только богатые скотоводы продолжали кочевать весь год, скотоводы среднего достатка и владельцы малочисленных стад перешли к частичной или полной оседлости и стали заниматься земледелием. В Предбайкалье, где земледелие в качестве подсобной отрасли практиковалось и прежде, сложился земледельческо-скотоводческий комплекс. Здесь население почти полностью перешло к оседлому земледельческому хозяйству, при котором широко практиковалось сенокошение на специально удобренных и орошенных лугах-«утугах», заготовка кормов на зиму, приусадебное содержание скота. Буряты сеяли озимую и яровую рожь, пшеницу, ячмень, гречиху, овес, коноплю. Технология земледелия и орудия земледельческого хозяйства были заимствованы у русских крестьян.
Бурное развитие капитализма в России во второй половине XIX в. затронуло и территорию Бурятии. Проведение Сибирской железнодорожной магистрали и развитие промышленности в Южной Сибири дало толчок к расширению земледелия, повышению его товарности. В хозяйство зажиточных бурят появляется машинная сельскохозяйственная техника. Бурятия стала одним из производителей товарного зерна.
За исключением кузнечного и ювелирного дела буряты не знали развитого ремесленного производства. Их хозяйственные и бытовые нужды практически полностью удовлетворяло домашнее ремесло, для которого сырьем служили древесина и продукция скотоводства: кожа, шерсть, шкуры, конский волос и др. Буряты сохранили пережитки культа «железа»: железные изделия считались оберегом. Нередко кузнецы одновременно являлись и шаманами. К ним относились с почтением и суеверным страхом. Профессия кузнеца была наследственной. Бурятские кузнецы и ювелиры отличались высоким уровнем квалификации, и их изделия широко расходились по Сибири и Центральной Азии.
Традиции скотоводческого хозяйства и кочевого быта, несмотря на увеличение роли земледелия, оставили в культуре бурят значительный след.
Мужская и женская одежда бурят относительно мало различалась. Нижняя одежда состояла из рубахи и штанов, верхняя представляла собой длинный свободный халат с запахом на правую сторону, который подпоясывался широким матерчатым кушаком или ременным поясом. Халат шился на подкладке, зимний халат подбивался мехом. Края халатов обшивались яркой материей или тесьмой. Замужние женщины поверх халатов носили жилет-безрукавку - уджэ, имевшую разрез спереди, которая также делалась на подкладке. Традиционным головным убором у мужчин была коническая шапка с расширяющимся околышем из меха, от которой на спину спускались две ленты. Женщины носили остроконечную шапку с меховой опушкой, от верха шапки спускалась красная шелковая кисть. Обувью служили низкие сапоги на толстой войлочной подошве без каблука, с загнутым кверху носком. Излюбленными украшениями женщин были височные подвески, серьги, ожерелья, медальоны. Одежда состоятельных бурят отличалась высоким качеством материи и яркими красками, для ее пошива шли главным образом привозные ткани. На рубеже ХIХ-ХХ вв. традиционный костюм постепенно стал уступать место русской городской и крестьянской одежде, особенно быстро это происходило в западной части Бурятии.
В пище бурят большое место занимали блюда, приготовленные из молока и молочных продуктов. Впрок заготовлялось не только кислое молоко, но и сушеная спрессованная творожистая масса - хурут, которая заменяла скотоводам хлеб. Из молока при помощи специального перегонного аппарата изготовлялся опьяняющий напиток тарасун (архи), обязательно входивший в состав жертвенной и обрядовой пищи. Потребление мяса зависело от количества скота, которым владела семья. Летом предпочитали баранину, зимой резали крупный рогатый скот. Мясо отваривали в слегка подсоленной воде, отвар пили. В традиционной кухне бурят был также ряд мучных блюд, но хлеб они начали печь только под влиянием русского населения. Подобно монголам, буряты пили кирпичный чай, в который наливали молоко и клали соль и сало.
Древней формой бурятского традиционного жилища была типичная кочевническая юрта, основу которой составляли легко перевозимые решетчатые стенки. При установке юрты стенки ставились по кругу и связывались волосяными шнурами. Купол юрты покоился на наклонных шестах, которые нижним концом опирались на стены, а верхним прикреплялись к деревянному обручу, служившему дымовым отверстием. Сверху каркас покрывался войлочными покрышками, которые обвязывались веревками. Вход в юрту всегда был с юга. Его закрывала деревянная дверь и стеганая войлочная кошма. Пол в юрте обычно был земляной, иногда его выстилали досками и войлоками. Очаг всегда располагался в центре пола. По мере перехода к оседлости войлочная юрта стада выходить из употребления. В Предбайкалье она исчезла уже к середине XIX в. На смену юрте пришли многоугольные (чаще восьмиугольные) в плане деревянные срубные постройки. Они имели покатую крышу с дымовым отверстием в центре и были подобны войлочным юртам. Нередко они сосуществовали с войлочными юртами и служили летним жилищем. С распространением в Бурятии срубных жилищ русского типа (изб) многоугольные юрты местами сохранялись как подсобные помещения (амбары, летние кухни и т.д.).
Внутри традиционного бурятского жилища, как и у других скотоводческих народов, существовало определенное обычаем размещение имущества и утвари. За очагом напротив входа находилось домашнее святилища, где у бурят-ламаистов стояли изображения будд - бурханы и чаши с жертвенной пищей, а у бурят-шаманистов находился ящик с человеческими фигурками и шкурками животных, которые почитались как воплощение духов - онгоны. Налево от очага было место хозяина, направо - место хозяйки. В левой, т.е. мужской половине, размещались принадлежности охоты и мужских промыслов, в правой - кухонная утварь. Справа от входа вдоль стен по порядку располагались поставец для посуды, затем деревянная кровать, сундуки для домашней утвари и одежды. Около кровати находилась дотекая колыбель. Слева от входа лежали седла, сбруя, стояли сундуки, на которые на день клали свернутые постели членов семьи, бурдюки для закваски молока и т.д. Над очагом на треногом тагане стояла чаша, в которой варили мясо, кипятили молоко и чай. Даже после перехода бурят в постройки русского типа и появления в их быту городской мебели традиционное расположения вещей внутри дома долго сохранялось почти неизменным.
На рубеже ХIХ-ХХ вв. основной формой бурятской семьи была малая моногамная семья. Допускаемое обычаем многоженство встречалось, главным образом, в среде богатых скотоводов. Брак был строго экзогамным, причем в расчет принималось родство только по отцовской линии. Несмотря на ослабление кровнородственных и родо-племенных связей и замену их территориально-производственными связями, родовые отношения играли в жизни бурят большую роль, особенно у бурят Предбайкалья. Члены одного рода должны были оказывать сородичам помощь, участвовать в общих жертвоприношениях и трапезах, выступать в защиту сородича и нести ответственность в случае совершения сородичам правонарушения; также сохранялись пережитки общинно-родовой собственности на землю. Каждый бурят должен был знать свою генеалогию, некоторые из них насчитывали до двадцати колен. В целом социальный строй Бурятии накануне Октябрьской революции представлял сложное переплетение пережитков первобытнообщинных и классовых отношении. И у западных, и у восточных бурят существовало сословие феодалов (тайши и нойоны), выросшее из родовой аристократии. Развитие товарных отношений в начале XХ в. привело к появлению класса сельской буржуазии.
В 80-90-е гг. в Бурятии наблюдается подъем национального самосознания, развертывается движение за возрождение национальной культуры и языка. В 1991 г. на общебурятском съезде была образована Всебурятская ассоциация развития культуры (ВАРК), которая стала центром по организации и координации всей деятельности в сфере национальной культуры. Созданы национальные культурные центры в гг. Иркутске, Чите. Функционируют несколько десятков гимназий, лицеев, колледжей, работающих по специальной программе с углубленным изучением предметов по национальной культуре и языку, в ВУЗах и средних специальных учебных заведениях вводятся расширенные курсы по истории и культуре Бурятии.
Русская Цивилизация
ские племена (шоно и нохой) сложились в конце неолита и в эпоху бронзы (2500-1300 лет до н э.). По мнению авторов, племена скотоводов-земледельцев тогда соседствовали с племенами охотников. В позднем бронзовом веке, на территории всей Центральной Азии, включая Прибайкалье, проживали племена так называемых “плиточников” - прототюрок и протомонголов. Начиная с III в. до н.э. население Забайкалья и Предбайкалья втягивается в исторические события, которые развернулись в Центральной Азии и Южной Сибири, связанных с образованием ранних негосударственных объединений гуннов, сяньби, жужаней и древних тюрков. С этого времени начинается распространение монголоязычных племен в прибайкальском регионе и постепенная монголизация аборигенов. В VIII-IX вв. регион а представлял собой часть Уйгурского ханства. Основными племенами, жившими здесь, были курыканы и байырку-байегу.
В XI-XIII вв. регион оказался в зоне политического влияния собственно монгольских племён Трёхречья - Онона, Керулена и Толы - и создания единого Монгольского государства. Территория современной Бурятии была включена в коренной удел государства, а всё население вовлечено в общемонгольскую политическую, хозяйственную и культурную жизнь. После распада империи (XIV в.) Забайкалье и Предбайкалье оставались в составе Монгольского государства.
Более достоверные сведения о предках появляется в первой половине XVII в. в связи с приходом русских в Восточную Сибирь. В этот период Забайкалье являлось частью Северной Монголии, входившей в состав Сецен-хановского и Тушету-хановского ханств. Господство в них занимали монголоязычные народы и племена, подразделявшиеся на собственно монголов, халха-монголов, баргутов, дауров, хоринцев и др. Предбайкалье находилось в даннической зависимости от Западной Монголии. Ко времени прихода русских состояли из из 5 основных племен:
- булагаты - на Ангаре и ее притоках Унге, Осе, Иде и Куде;
- эхириты (эхэриты) - по верховьям Куды и Лены и притокам последней Манзурке и Анге;
- хонгодоры - на левобережье Ангары, по низовьям pек Белой, Китоя и по Иркуту;
- хоринцы - на западном берегу а у р. Бугульдеихи, на острове Ольхон, на восточном берегу а в Кударинской степи, по р. Уде и у Еравнинских озер;
- табунуты (табангуты) - по правобережью р. Селенги в районе низовьев Хилока и Чикоя.
Две группы булагатов жили отдельно от остальных : ашехабаты в районе современного Нижнеудинска, икинаты в низовьях р. Оки. Также в состав ов входили отдельные группы, жившие на нижней Селенге, - атаганы, сартолы, хатагины и другие.
С 1620-х. начинается проникновение русских в Бурятию. В 1631 был основан Братский острог (совр. Братск), В 1641 - Верхоленский острог, в 1647 - Осинский, в 1648 – Удинский (современный Нижнеудинск), в 1652 - Иркутский острог, в 1654 -Балаганский острог, в 1666 - Верхнеудинск - этапы колонизации края. Многочисленные военные столкновения ов с русскими казаками и ясашными ами относятся к 1-й половине XVII в. Особенно часто нападали на остроги - символы русского господства.
В середине XVII в. территория Бурятии была присоединена к России, в связи с чем территории по обе стороны а отделились от Монголии. В условиях российской государственности начался процесс консолидации различных групп и племён. После присоединения к России ам было предоставлено право свободно исповедовать свою религию, жить согласно своим традициям, с правом выбора своих старейшин и глав. В XVII в. ские племена (булагаты, эхириты и, по крайней мере, часть хондогоров) формировались на основе монгольских племенных групп, живших на периферии Монголии. В состав ов вошло некоторое число этнических монголов (отдельные группы халха-монголов и джунгаров-ойратов), а также тюркские, тунгусские и енисейские элементы.
В итоге к концу XIX в. образовалась новая общность – ский этнос. Буряты входили в Иркутскую губернию, в составе которой была выделена Забайкальская область (1851). Буряты подразделялись на оседлых и кочевых, управлялись степными думами и инородческими управами.
Советский снайпер, бурят Радна Аюшеев из 63-й бригады морской пехоты во время Петсамо-Киркенесской операции 1944 годаВ конце XIX-начале XX вв. в Бурятии была проведена волостная реформа, усилившая административно-полицейский гнёт. У иркутских было изъято в колонизационный фонд 53% их земель, у забайкальских - 36%. Это вызвало резкое недовольство , подъём национального движения. В 1904 в Бурятии было объявлено военное положение.
В 1902-1904 под руководством политических ссыльных (И.В. Бабушкин, В.К. Курнатовский, Ем. Ярославский и др.) в Бурятии возникли социал-демократические группы. Одним из активных членов социал-демократической группы был ский революционер Ц.Ц. Ранжуров. В период Революции 1905-1907. революционное движение (железнодорожников, шахтёров, рабочих золотых приисков и промышленных предприятий и крестьян Бурятии) возглавляли верхнеудинская и мысовская группы большевиков, входившие в состав Забайкальского областного комитета РСДРП. На крупных железнодорожных станциях создавались стачечные комитеты и рабочие дружины. Русские и ские крестьяне захватывали земли, принадлежавшие монастырям и царской фамилии (так называемые кабинетские), отказывались от податей и повинностей. В 1905 в Верхнеудинске, Чите и Иркутске состоялись съезды , требовавших создания органов местного самоуправления, возвращения земель, переданных под колонизацию. Революционные выступления трудящихся были подавлены царскими войсками.
Социальная организация монгольского периода - традиционная центральноазиатская. В Предбайкалье, находившемся в даннической зависимости от монгольских правителей, больше сохранялись черты родоплеменных отношений. Подразделявшиеся на племена и роды, предбайкальские возглавлялись князьками разных уровней. Забайкальские группы непосредственно находились в системе Монгольского государства. После отторжения от монгольского суперэтноса Забайкалья и Предбайкалья жили отдельными племенами и территорильно-родовыми группами. Наиболее крупными из них были булагаты, эхириты, хориицы, икинаты, хонгодоры, табангуты (селенгинские “мунгалы”). В конце XIX в. родовых подразделений насчитывалось свыше 160.
В XVIII – начале XX вв. низшей административной единицей являлся улус, управляемый старшиною. Объединение нескольких улусов составляло родовое управление во главе с шуленгой. Группа родов образовывала ведомство. Малочисленные ведомства управлялись специальными управами, а крупные – степными думами под главенством тайшей. С конца XIX в. постепенно была введена система волостного правления.
Наряду с наиболее распространённой малой семьёй существовала большая (неразделённая) семья. Большая семья образовывала нередко селение хуторского типа в составе улуса. В семейно-брачной системе важную роль играли экзогамия и калым.
По мере колонизации края русскими, роста городов и сёл, развития промышленных предприятий и хлебопашества усиливался процесс сокращения кочевания и переход к оседлости. Буряты начали селиться более компактно, образуя нередко, особенно в западных ведомствах, значительные по размеру поселения. В стенных ведомствах Забайкалья перекочёвки совершались от 4 до 12 раз в год, жилищем служила войлочная юрта. Срубных домов русского типа было мало. В Юго-Западном Забайкалье кочевали 2-4 раза, наиболее распространёнными видами жилища были деревянные и войлочные юрты. Войлочная юрта – монгольсокго типа. Её остов составляли решётчатые раздвижные стены из ивовых ветвей. “Стационарные” юрты – бревенчатые, шести- и восьмистенные, а также прямоугольные и квадратные в плане, каркасно-столбовой конструкции, крыша куполообразная с дымовым отверстием.
Часть забайкальских несла воинскую повинность - охрану государственных границ. В 1851 в составе 4 полков они были переведены в сословие Забайкальского казачьего войска. Буряты-казаки по роду занятий и образу жизни оставались скотоводами.
Прибайкальские , занимавшие лесостепные зоны, перекочёвывали 2 раза в год - в зимники и летники, жили в деревянных и лишь отчасти в войлочных юртах. Постепенно они почти полностью перешли к оседлости, под влиянием русских строили срубные дома, амбары, надворные постройки, сараи, хлевы, окружали усадьбу изгородью. Деревянные юрты приобрели подсобное значение, а войлочные вовсе вышли из употребления. Непременным атрибутом ского двора (в Предбайкалье и Забайкалье) являлась коновязь (сэргэ) в виде столба высотой до 1,7-1,9 м, с резным орнаментом на верхней части. Коновязь была предметом почитания, символизировала благополучие и социальный статус хозяина.
Традиционная посуда и утварь делались из кожи, дерева, металла, войлока. По мере усиления контактов с русским населением у всё более распространялись фабрично-заводские изделия, предметы оседлого быта. Наряду с кожей и шерстью для изготовления одежды всё чаще употреблялись хлопчатобумажные ткани и сукна. Появились пиджаки, пальто, юбки, кофты, платки, шляпы, сапоги, валенки и т.п. Вместе с тем традиционные формы одежды и обуви продолжали сохраняться: меховые шубы и шапки, халаты из ткани, унты, женские верхние безрукавки и т.п. Одежда, особенно женская, украшалась разноцветным материалом, серебром и золотом. В набор украшений входили различного рода серьги, браслеты, кольца, кораллы и монеты, цепочки и подвески. У мужчин украшениями служили серебряные пояса, ножи, трубки, огнива, у богачей и нойонов – также ордена, медали, специальные кафтаны и кортики, свидетельствующие о высоком социальном положении.
Мясо и различные молочные продукты были основными в питании . Из молока приготовляли варенец (тараг), твёрдые и мягкие сыры (хурууд, бисла, хэзгэ, аарса), сушёный творог (айруул), пенки (урмэ), пахту (айрак). Из кобыльего молока приготовляли кумыс (гуний айрак), а из коровьего – молочную водку (архи). Лучшим мясом считалась конина, а затем баранина, ели также мясо диких коз, сохатого, зайцев и белок, иногда питались медвежатиной, боровой и дикой водоплавающей дичью. На зиму заготовляли конину. Для жителей прибрежья а рыба по важности не уступала мясу. Буряты широко употребляли в пищу ягоды, растения и коренья, заготовляли их на зиму. В местах развития хлебопашества в употребление вошли хлебные и мучные изделия, картофель и огородные культуры.
Культура
В народном искусстве большое место занимают резьба по кости, дереву и камню, литьё, чеканка по металлу, ювелирное дело, вышивка, вязание из шерсти, изготовление аппликаций на коже, войлоке и тканях.
Основные жанры фольклора - мифы, легенды, предания, героический эпос (“Гэсэр”), сказки, песни, загадки, пословицы и поговорки. Широко распространёнными у (особенно у западных) были эпические сказания - улигэры, напр. “Аламжи Мэргэн”, “Алтан Шаргай”, “Айдуурай Мэргэн”, “Шоно Батор” и др.
Широко бытовало музыкально-поэтическое творчество, связанное с улигэрами, которые исполнялись в сопровождении двухструнного смычкового инструмента (хуре). Наиболее популярным видом танцевального искусства является танец-хоровод ёхор. Существовали танцы-игры “Ягша”, “Айсухай”, “Ягаруухай”, “Гуугэл”, “Аярзон-Баярзон” и др. Разнообразны народные инструменты – струнные, духовые и ударные: бубен, хур, хучир, чанза, лимба, бичхур, сур и т.д. Особый раздел составляет музыкально-драматическое искусство культового назначения – шаманские и буддийские ритуальные действа, мистерии.
Наиболее значительными праздниками были тайлаганы, включавшие молебен и жертвоприношения духам-покровителям, общую трапезу, различные игры-состязания (борьба, стрельба из лука, конные скачки). У большинства существовали три обязательных тайлагана – весенний, летний и осенний. В настоящее время тайлаганы возрождаются в полной мере. С утверждением буддизма получили распространение праздники – хуралы, устраивавшиеся при дацанах. Наиболее популярные из них – Майдари и Цам, приходились на летние месяцы. В зимнее время праздновался Белый месяц (Цагаан cap), который считался началом Нового года. В настоящее время из традиционных праздников самыми популярными являются Цагаалган (Новый год) и Сурхарбан, устраиваемый в масштабах селений, районов, округов и республики.
Вам также может быть интересно
Название «буряты» произошло от монгольского корня «бул», что означает «лесной человек», «охотник». Так монголы называли многочисленные племена, жившие по обоим берегам Байкала. Буряты стали одними из первых жертв монгольских завоеваний и долгих четыре с половиной столетия платили дань монгольским ханам. Через Монголию же в бурятские земли проникла тибетская форма буддизма - ламаизм.
В начале XVII века, перед приходом русских в Восточную Сибирь, бурятские племена по обе стороны Байкала все еще не составляли единой народности. Однако казакам не скоро удалось покорить их. Официально Забайкалье, где проживала основная часть бурятских племен, было присоединено к России в 1689 году в соответствии с Нерчинским договором, заключенным с Китаем. Но фактически процесс присоединения завершился только в 1727 году, когда была проведена русско-монгольская граница.
Еще ранее указом Петра I для компактного проживания бурят были выделены «коренные кочевья» - территории по рекам Керулен, Онон, Селенга. Установление государственной границы привело к обособлению бурятских племен от остального монгольского мира и началу их формирования в единый народ. В 1741 году русское правительство поставило для бурят верховного ламу.
Не случайно, буряты питали живейшую привязанность к русскому государю. Например, когда в 1812 году они узнали о пожаре Москвы, то их с трудом можно было удержать от похода против французов.
В годы Гражданской войны Бурятию оккупировали американские войска, сменившие здесь японцев. После изгнания интервентов в Забайкалье была создана Бурят-Монгольская Автономная Республика с центром в городе Верхнеудинске, впоследствии переименованном в Улан-Удэ.
В 1958 году Бурят-Монгольская АССР преобразовалась в Бурятскую АССР, а после распада Союза - в Республику Бурятия.
Буряты - одна из самых многочисленных народностей, населяющих территорию Сибири. На сегодняшний день их численность в России составляет больше 250 тысяч. Однако в 2002 году решением ЮНЕСКО бурятский язык был занесен в «Красную книгу» как вымирающий - печальный итог эпохи глобализации.
Дореволюционные русские этнографы отмечали, что телосложение у бурят крепкое, но вообще они расположены к тучности.
Убийство среди них - почти неслыханное преступление. Однако же они отличные охотники, на медведя бурят смело идет в сопровождении только своей собаки.
Во взаимном обхождении буряты учтивы: здороваясь, подают друг другу правую руку, а левой захватывают ее повыше кисти. Подобно калмыкам, они не целуют своих возлюбленных, но обнюхивают их.
У бурят существовал древний обычай почитания белого цвета, который в их представлении, олицетворял чистое, священное, благородное. Посадить человека на белый войлок, значило пожелать ему благополучия. Лица знатного происхождения считали себя белокостными, а бедняков—чернокостными. В знак принадлежности к белой кости богачи устанавливали юрты из белого войлока.
Многие, наверное, удивятся, когда узнают, что у бурят только один праздник в году. Но зато длится он долго, почему и называется «белый месяц». По европейскому календарю его начало выпадает на сырную неделю, а иногда на самую масленицу.
У бурят с давних пор сложилась система экологических принципов, в которой природа рассматривалась как коренное условие всякого благополучия и богатства, радости и здоровья. Согласно местным законам, осквернение и разрушение природы влекло за собой тяжелые телесные наказания, вплоть до смертной казни.
Издревле у бурят почитались святые места, которые были ни чем иным, как заповедниками в современном смысле слова. Они находились под защитой вековых религий — буддизма и шаманизма. Именно эти святые места помогли сохранить и спасти от неминуемого уничтожения целый ряд представителей сибирской флоры и фауны, природные богатства экологических систем и ландшафтов.
Особо бережное и трогательное отношение у бурят к Байкалу: испокон веков его считали священным и великим морем (Ехэ далай). Упаси Боже на его берегах произнести грубое слово, не говоря уже о брани и ссоре. Возможно, в XXI веке до нас, наконец, дойдет, что именно это отношение к природе и должно называться цивилизацией.
Думается, что одной из причин является открытость культуры монгольских народов – экстравертов по своей натуре – в отличие, скажем, от закрытости мусульманской культуры. Желание познать мир, модернизироваться заставляет монголов перенимать много нового, чужого в ущерб своему, традиционному. Ведь недаром монголы, как в КНР, так и в России, отличаются высоким образовательным цензом.
Значение также имеет и то, что Бурятия расположена на далеких окраинах России, монгольского мира и буддийской цивилизации, что наложило определенный отпечаток на бурятский менталитет. У бурят как и в каждом народе была и есть своя элита. На рубеже веков эту элиту составляли бурятские национальные демократы. Свое образование они получали в ведущих российских университетах, став первыми бурятскими учеными и просветителями. Вместе с тем, будучи подданными Российской империи, они стали вольно или невольно эмиссарами во Внутренней Азии царской и советской политики.
В самосознании и политической практике элиты произошел синтез западной и восточной картин мира. С определенного момента они стали видеть себя в качестве авангарда просвещенной Европы в родственной Азии, посредником в продвижении глобальных идеологических проектов Российской империи и Советского Союза. В этом я вижу начало формирования среди бурят некоей транснациональной идентичности в ущерб собственно бурятской. Это нельзя назвать исторической и культурной тривиальностью. Ведь тибетцам, чеченцам и другим таким же интравертным, т.е. сосредоточенным на своей культуре, народам внешний мир совершенно безразличен, они самодостаточны в своем мироощущении и бытии, и поэтому ассимиляция им не грозит.
Пан-монгольская идентичность
Национальная идентичность любого народа имеет сложную природу. В национальной идентичности бурят можно выделить несколько компонентов: пан-монгольский, российский, буддийский и собственно бурятский. Буряты относятся и по сути являются составной частью общемонгольского мира. Монголия для бурят связывается с понятиями чистоты, прародины, великой истории, великих предков. Практически все деятели науки и культуры постсоветской Бурятии призывали к восстановлению общемонгольского единства, справедливо полагая, что только через осознание себя частью монгольского мира буряты могут сохраниться как этнос.
Однако исторический факт разъединения монгольских народов пустил глубокие корни. В Монголии зачастую наблюдается дискриминация или отрицание монголов не из Монголии, в выражениях «русские монголы», «китайские монголы» определение зачастую становится более важным, чем определяемое слово.
В Бурятии же многие вообще не склонны считать себя монголами. Но эту проблему инаковости не стоит преувеличивать. «Хаанахибта?» - вот первый вопрос, который задают друг другу буряты при первом знакомстве, и никуда от этого не денешься. Безусловно, идеи всемонгольского единства по-прежнему питают душевные настроения монгольской элиты и народа трех стран, ибо вера в единое происхождение и общую культуру всегда составляла и составляет главную отличительную особенность этнической идентичности.
Российская идентичность
Наверное, допустимо сказать, что пан-монгольское единство относится к пространству «идеального». В противовес «идеальному» существует парадигма реальности (realpolitic) – это нахождение этнической Бурятии в составе Российской Федерации. В бурятском националистическом дискурсе российское/советское приобрело негативную коннотацию: политические репрессии, лишение исконного названия республики (Бурят-Монголия), территориальный раздел, постепенная языковая и культурная ассимиляция.
Вместе с тем парадигма реальности – это также общероссийская история, политические реалии Бурятии как субъекта РФ, глубокое приобщение к русскому языку и русской культуре, наконец, индивидуальные ощущения бурят на повседневном уровне. Прагматически настроенные буряты понимают, что у «пан-монгольского проекта» мало шансов, и это диктует им необходимость включиться в общероссийские процессы интеграции и модернизации. И соответственно, их российская идентичность берет верх над общемонгольской, в их сознании реальное перевешивает идеальное.
Мои родители были глубоко убеждены, что наш бурятский мир заключается не только в наших обычаях и традициях. Не менее важным для них было единение с русским миром – современное образование и приведение нашего миропорядка с миропорядком империи. Но результат противоречив: все мы не хуже русских знаем русский язык, но язык наших предков безвозвратно уходит. Я, как практически все городские буряты, никогда не изучала бурятского языка в школе, чему не могут поверить мои коллеги иностранные ученые. Что это: вина самого народа или результат целенаправленной политики? Нынешняя активность по возрождению бурятского языка назрела давным-давно. Остается надеется, что бурятский язык еще не перешел черту, отделяющую его от кандидатства в список мертвых языков мира.
Бурятская этническая идентичность
Говоря о бурятской идентичности, я имею в виду бурятскую традиционную культуру, основанную на принципах родового общества. Все мы знаем, что так называемые пережитки родового общества по-прежнему очень сильны в бурятском обществе. До сих пор поддержание тесной связи с родными местами считается залогом благополучного течения жизни и духовного умиротворения. Значимость исконной бурятской земли, ее истории, культуры и религии всегда была чрезвычайно важной в дискурсе национальной бурятской идентичности, о чем свидетельствует активное возрождение шаманизма, которое мы наблюдаем в настоящее время.
Но как это ни странно, возрождение родовых и территориальных традиций входит в противоречие с консолидацией бурятского народа. Самой большой проблемой единения бурят и по сию пору остаются этнолокальные различия и их деление на западных и восточных, шаманистов и буддистов, русскоязычных и бурятоязычных. Интересным выходом из этой ситуации представляется своеобразная попытка современных шаманов г. Улан-Удэ консолидировать бурятский народ на основе тайлганов общебурятским божествам – 13 северным нойонам, Ойхони Бабаю, Бархан-ула, Тункинским хатам и т.д.
Буддийская идентичность
В отличие от шаманизма консолидирующая роль буддизма очень высока. Согласно социологическим опросам 70 % бурят считают себя буддистами и 18 % шаманистами. Однако в какой степени эта религиозность относится именно к буддизму, сказать сложно. Наиболее устойчивым компонентом религиозного комплекса в этнической Бурятии является бытовая религиозная обрядность буддийско-шаманского толка.
Она имеет форму поклонения буддийским и локальным божествам и духам. Все наиболее популярные в Бурятии обряды, такие как возлияние сэржэм, культ почитания родовых мест обо тахилга, поклонение местным божествам хада тахилга имеют синкретический шаманско-буддийский характер. Их суть одна и та же, только исполняются они либо в буддийской, либо в шаманской традиции.
Таким образом, среди выделенных нами компонентов национальной идентичности бурят к наиболее важным с точки зрения консолидации этноса можно отнести собственно бурятскую и религиозную (буддийско-шаманскую) идентичности. В настоящее время только в буддийской и традиционной бурятской сферах продолжает сохраняться бурятский националистический дискурс, используется бурятский язык, осуществляется реальная поддержка бурятской культуры и спорта. Бурятская традиционная сангха сейчас открыто заявляет о своих целях сохранения и развития национальной культуры бурят.
Дискуссия о национализме
Не могу не высказать своего отношения к дискуссии по поводу бурятского языка и бурятской культуры. По мнению Лазаря Бартунаева, онаносит несколько истерический характер и чревата ростом национализма среди бурят. Думается, что его опасения напрасны. Чтобы была понятна моя позиция, приведу некоторые выдержки из статьи известного китайского ученого, писателя и правозащитника Ван Лисюна под названием «Два империализма в Тибете». Он вместе со своей женой, известной тибетской поэтессой Церинг Осер посвятил свою жизнь служению интересам тибетского народа и защите прав национальных меньшинств Китая. Важная мысль его статьи заключается в том, что культурный империализм характерен не только для автократических, но и для демократических обществ, в особенности тех, где существует большая разница в количестве населения титульной нации и нацменьшинств.
В них не нужно использовать политическое подавление или насилие, вместо этого можно просто полагаться на демократические методы для создания «мэйнстрима», который сам по себе уже может маргинализовать меньшинства и их культуры. Последние, будучи на периферии, могут постепенно ослабляться или даже полностью исчезать. Именно поэтому национализм является необходимой частью движения меньшинств за культурное выживание.
На самом деле, протест против глобализации уже и есть протест против мэйнстрима, поэтому до тех пор, пока этот национализм не обретает политических форм и не становится насильственным, он может быть конструктивным. Этот вид культурного национализма должен обрести свое разумное место в открытом и справедливом обществе.
Ван Лисюн особо подчеркивает, что для того чтобы быть услышанным большинством, меньшинства должны научиться «себя артикулировать». Лично мне это напоминает афористичную фразу из гайдаевской комедии, где на бестолковый лепет «паки, паки… иже херувимы…» царь Иоанн разумно спросил: «Да как же тебя понять, боярин, коли ты ничего не говоришь?» В нашем случае китайский писатель приводит пример различия между уйгурами и тибетцами. Уйгуры гораздо жестче, чем тибетцы отстаивают свои права и сопротивляются государственному мэйнстриму. Однако они не удосуживаются артикулировать свои идеи ханьскому большинству в культурной сфере.
Уйгурские интеллектуалы отказываются использовать китайский язык в китайских СМИ и публичной сфере. В результате в китайском обществе нет никакого понимания уйгурского вопроса, низок интерес к культуре уйгуров, ханьцы полностью во власти государственной пропаганды по уйгурскому вопросу. Они испытывают только страх и враждебность к уйгурам, что навряд ли выгодно для положительного решения уйгурского вопроса. Другое дело – тибетский вопрос.
В противоположность, включенность тибетской религии, ее общие черты с китайской, активные усилия Далай-ламы урегулировать тибетский вопрос c китайцами, изобилие тибетских культурных профессионалов, пишущих на китайском (объясняющих тибетскую культуру и устанавливающих тесные связи между двумя культурами) – все это помогает тибетской культуре становится популярной и даже модной в Китае сегодня. Сейчас даже имеет место китайская субкультура, сконцентрированная вокруг «тибетской лихорадки».
Между тем, эта культурная артикуляция на эстетическом уровне делает тибетскую повестку дня понятной китайцам, она постепенно вызывает понимание и симпатию к тибетской позиции. Сила тибетского движения в использовании мирных и гибких средств в целях преодоления доминирующей силы должна стать примером для других национальных меньшинств. Здесь мне приходит на ум Чингисхан и его великая военная мощь, которой не смогла противостоять ни одна нация. Но он не победил тибетцев. Наоборот, монголы приняли тибетский буддизм. Это доказывает силу культуры.
С точкой зрения Ван Лисюна трудно не согласиться. Его решительная позиция в тибетском вопросе, равно как широкомасштабные протесты в Тибете накануне Пекинских олимпийских игр вызвали в Китае серьезные интеллектуальные дебаты по поводу ситуации в Тибете. И когда Ван Лисюн организовал публичное обращение к правительству в марте 2008 г. с призывом пересмотреть политику в Тибете, его подписали более 300 самых известных китайских ученых и интеллектуалов.
Как оценить в этом свете артикуляцию бурятского национального вопроса и ее эффективность? И то и другое оставляют желать лучшего. В Советский период говорить по-бурятски было едва ли не признаком отсталости. Предпринятые в конце 70-х гг. прошлого века меры по ограничению преподавания бурятского языка в средней школе вызвали если не индифферентную, то очень слабую протестную реакцию в обществе. В постсоветский период республика не смогла вернуть себе свое исконное название. Не смогла отстоять и бурятские автономии в Читинской и Иркутской областях.
Сейчас же наши парламентарии, принимая закон о языке, даже не поняли, как сообщают СМИ, что из него изъято положение об обязательном изучении бурятского языка в школах.
Исходя из сказанного, мне кажется, бурятам не нужно бояться национализма. Ведь во всем мире это понятие понимается совсем не так, как в России. Оно означает скорее право на сохранение своей культуры и языка, своей этнической идентичности и никак не связано с ущемлением прав других народов, сепаратизмом и шовинизмом. В этом смысле бурятам следовало бы воспользоваться открытостью характера своей культуры, умением находить общий язык с представителями различных национальностей себе на пользу.
И каким бы сомнительным не казался «кодекс чести истинного бурята», какими бы «истеричными» не представлялись разговоры и дискуссии по вопросу о том, что значит быть бурятом и как он должен ощущать себя в современном мире, сам вопрос может перейти в новое качество: могут ли буряты жить с ощущением и сознанием того, что они являются носителями уникальной самобытной и в то же время современной традиции? И если этот вопрос имеет положительный ответ, то по отношению к ним можно будет забыть о таких понятиях, как «этнический маргинал», космополит или так называемый «человек мира».
